Археологический журнал «Родная старина» / № 04 – 2006

Шейная печать из деревни Кстинино
В.Е. Коршун, А.К. Станюкович

I

Деревня Кстинино находится в Пушкинском районе Московской области, в среднем течении речки Какотки. Местный краевед Н.Г. Лепешкин считал первым упоминанием о ней 1499 год. В писцовой книге князя Василия Галенина в указанном году отмечено село Пушкино и окружающие его деревни, среди которых упомянута деревня Косты. Однако дальность расстояния от Пушкино до Кстинино позволяет усомниться в том, что речь идет именно об этой деревне. По-видимому, впервые в письменных источниках эта местность упоминается в 1574 г. как пустошь Костинская, находившаяся в поместье Петра Васильевича Морозова, которому также принадлежала и пустошь Черноземовская. Сегодня это деревня Черноземово, расположенная в трех километрах от Кстинино. К тому же названия "Кстинино" и "Костино" являются производными от имени Константин (Кстиня и Костя соответственно). Не исключено, что первоначальное название деревни в период запустения несколько подзабылось, из-за чего впоследствии трансформировалось из одного в другое. Подобные метаморфозы достаточно часты в топонимике.
Следующие упоминания Кстинина, но теперь уже как сельца, относятся к 1646 г., когда оно было в вотчине стольника Тимофея Собакина, и к 1677 г., когда оно перешло к его сыну, стольнику Якову Тимофеевичу. Судя по найденному в окрестностях Кстинина богатому нумизматическому материалу, это был период расцвета сельца. К 1704 г. сын Якова Тимофеевича, стольник Федор Яковлевич Собакин, продал половину сельца стольнику и кваснику князю Николаю Приимкову-Ростовскому. В этом году здесь значатся два дома вотчинников, и, вероятно, именно с этого времени идет отсчет истории правобережной части Кстинина, существующей и поныне. Своей частью Федор Яковлевич владеет до 1748 г., после чего она переходит к тайному советнику и сенатору Михаилу Григорьевичу Собакину. В 1709 г. вторая часть Кстинина принадлежит Аврааму Николаевичу Приимкову-Ростовскому, а в 1723 г. переходит к его сестре Елене Николаевне, вдове князя Юрия Лодыженского, с сыном Василием. К 1748 г. происходит разделение их части сельца: одна переходит к ее внуку, Николаю Васильевичу Лодыженскому, а другой частью владеет генерал-майор Владислав Васильевич Измайлов. В этот период здесь находилось три господских дома с дворами прислуги (примерно по 20 душ при каждом). Неизвестно, почему исчезла левобережная часть сельца, но в 1767 г. она уже не отмечена на плане Генерального межевания. В этом году Кстинино значится как деревня, находящаяся в совместном владении М.Г. Собакина, В.В. Измайлова и Н.В. Лодыженского, в которой проживал всего двадцать один человек.
Недавно краеведом В.Ф. Бирловым на территории бывшей левобережной части деревни сделана интересная находка. Это прикладная шейная печать-матрица круглой формы. На лицевой стороне печати находится углубленная негативная надпись вязью ПРИ СЛАВЕ I БУД С, заключенная в круговой линейный ободок. На оборотной стороне имеется изображение льва вправо с раскрытой пастью, высунутым языком и длинным изогнутым хвостом.
Печати с такими надписями уже встречались ранее в различных местах Московской области. Почти все они датируются концом 15 - 16 в. Изречение на лицевой стороне является фрагментом нравоучительного текста, известного в различных вариантах по памятникам русской средневековой книжности и декоративно-прикладного искусства: "При славе боуди смиренъ, а при печали моудр. Великое богатьство человекоу оумъ" (рукописный сборник 1445 г. из собрания Российской государственной библиотеки); "Человече, буди при славе смирен, при печали мудр, не зван на пир не ходи, аще пойдеши, в высоком месте не садись, да сзади всех опозоренный не будешь, не всякой ковш пей до дна, да не будешь без ума, а к чюжим женам в кут не ходи, с ними не беседуй, да не будеши бесчестен" (надпись на ковше середины 17 в. из собрания ГИМ); "При беседе буди смирен, при славе мудр" (поясная застежка 17 в. из частного собрания). Фраза "Буди при славе смирен, а при печали мудр" содержится также в обращении протопопа Сильвестра к Ивану IV (середина 16 в.).
Найденная печать, судя по ее датировке, принадлежала кому-то из обитателей Кстинина, проживавшего в деревне в первый период ее существования, еще до того, как она на некоторое время стала пустошью.