«Волнения манз подавлены…»

Маньцзы — китайцы, оседлые в пределах Уссурийского края, Приморской области или временно здесь пребывающие из-за заработков. Все это большей частью бывшие бродяги, бедные работники, поденщики, преступники. Главный контингент их — жители смежных с Маньчжурией провинций: Шань-дунь, Шань-си и Чжили, Лао-дуня и Сунгарийского края. В Уссурийском крае всех манз в 1878 г. было около 6 тыс., а в 1890 г. число их возросло до 18 тыс.
Словарь Брокгауза и Ефрона.


У меня на ладони лежит пуля. В общем-то, ничего особенного, обычная старинная пуля, каких много находят по всей России. Впрочем, не совсем обычная.
На территории Южно-уссурийского края проживали представители разных народов. Были среди них и корейцы, бежавшие от голода и произвола чиновников в имперскую Россию. Торговали всем, что только можно себе представить предприимчивые китайцы. Они же взяли под контроль и золотодобычу.
Остров Аскольд сверху слегка похож на подкову, бухта Наездник – внутренняя сторона, каменистая, галечная. На этом острове и располагался золотой прииск, на котором в 1868 году работало более тысячи китайцев. Промысел, несмотря на формальный контроль со стороны властей, находился под неусыпным надзором китайских разбойников. Карточные игры, опиум, петушиные бои… Простые и дорогие сердцу каждого хунхуза развлечения. По описаниям современников, значительная доля золота добывалась в «черную» и уходило потом бандитам.
Подобная картина наблюдалась не только на Аскольде, в горных районах Сунгари в Манчжурии, за два года до описываемых событий уже вспыхивало восстание, подавленное китайскими властями. И вот теперь Россия… А ведь говорят, где запахло серой, ищи черта…


Витольд Бржезинский, сухой, подтянутый мужчина лет сорока, стоял и задумчиво смотрел на остров. Отсюда, с сопки над вдающимся в пролив мысом был, даже в безлунную ночь, различим лежащий в пяти милях Аскольд. За спиной тихонько кашлянули.
- Капитана, мы сё делай. Как ты сказал.
- Хорошо, Лю. Когда мой человек получит золото, вы получите винтовки.
- И порох!
- И порох.
Крепкий, немолодой китаец, с уродливым шрамом на щеке улыбнулся.
- Старшинка будет довольный!
- Да, передай уважаемому Чжао, с ним приятно иметь дело.
Снова эта ухмылка. Жутковатая картина, встретишь такого на окраине, вечером, умрешь от разрыва сердца.
- Капитана…
- Что еще, Лю?
Китаец замялся, не зная как спросить то, что с самого момента встречи с этим странным русским интересовало его.
- Почему ты с нами?!
Простой вопрос. Не надо никаких излишеств, цветастых украшательств. Через неделю они устроят русским веселый праздник, с хлопушками и огнем. Нужно быть уверенным! Чжао, который вовсе не Чжао, слишком доверяет этому русскому. Такое уже было, в горах, на каторге, откуда бежал Лю. Который, впрочем вовсе и не Лю. Бывает так, что люди, которым доверяешь…
- Ты, русский…
- Я не русский, Лю. Русские пришли на твою землю, забрали твой корень, твоё золото… Они говорят тебе что делать и как жить. Они поступили так и с моей Родиной, Лю. Пять лет назад они приговорили моего брата к смерти. Я поляк, Лю.
- Ты их крепко ненавидишь, поляк.
- Крепко Лю, крепко.
- Я передам старшинке.
Когда китаец ушел, Витольд постоял еще несколько минут, глядя на море, слушая плеск волны. Завтра, дикари получат свое оружие. Еще одно дело, на службе её величества, королевы Виктории, будет завершено. Опытный разведчик, раньше многих других понимал, что Большая игра уже сменила свою доску. Из горных ущелий Афганистана она уже перебралась на побережье Тихого океана. Пешки уже в движении. Великие державы снова делят мир. Китайское дело, имеет перспективу.


Участие англичан в «манзовой войне» не доказано. Но, подняв восстание, китайцы с Аскольда сколотили несколько крепких банд, неплохо вооружились и пошли грабить и убивать мирное население. Были сожжены села Шкотово и Никольское, убиты сотни мирных крестьян. По пути бандиты грабили фанзы и отдельные дома. Китайцев, не пожелавших присоединиться к ним тоже убивали. В районе полустанка Дубининский Сибирские стрелки и Уссурийские казаки во главе с войсковым старшиной Марковым перехватили и в результате продолжительного боя уничтожили вдвое превосходивших их численностью хунхузов.
Впрочем, на этом «подвиги» хунхузов не закончились. До конца двадцатых годов ходили китайские шайки по Приморью. Похищали людей, грабили, жгли живьем (10 июня 1910 г. хунхузы сожгли братьев Кравцовых живьем на костре). Местные жители формировали команды охотников, выслеживали и истребляли хунхузов. В годы русско-японской войны, «манзы» устраивали настоящие набеги на села. Власти формировали особые отряды из числа наиболее опытных стрелков, которые занимались одновременно контрразведывательной и истребительной работой на границе с Манчжурией. Одним из таких отрядов командовал В.К Арсеньев. В 1903 году он возглавил конно-охотничью команду Владивостокской крепости. Всего за четыре года поручик Арсеньев дослужился до штабс-капитана и был награжден четырьмя орденами (двумя степенями Станислава и Анны).
И, лишь с организацией надежной пограничной стражи жители начали забывать. Когда где-нибудь на отшибе, мы находим место, где стояла одинокая фанза, часто удивляемся, как много здесь стреляли веке в XIX. Старые гильзы, пули Минье. Горелые монеты 1800-х годов. Возможно это следы последних отголосков «манзовой» войны, или более поздних перестрелок с бандитами. А может, в этой фанзе, отстреливались до последней пули «краснобородые» разбойники – хунхузы от окруживших их стрелков-охотников. Кто знает, время все скрыло.